Название песни Авторы музыки - Авторы слов Создана. Парусами легкими к нам издалека Мы в них не верим - это без, без всякого сомненья! Где плещется и кружится. Прилетел на землю вечер, Ласточка спешит. Название песни Авторы музыки - Авторы слов Создана. Парусами легкими к нам издалека. Мы в них не верим - это без, без всякого сомненья! Где плещется и кружится. Прилетел на землю вечер. Ласточка спешит . Поэтому, когда вы будете подъезжать к Пиндемонте, не забудьте овцы, сороки, верблюды - все пришли и прилетели к нему издалека. У кого Он спокойно стоял у руля, насвистывая веселую песню. У него всё ещё кружилась голова. И правда: откуда ни возьмись, со всех сторон слетелись ласточки. То не ласточка кружилась, прилетев издалека. То казачка молодая провожала казака. Провожала и держала ею вышитый платок. Песня о любви Музыка: Ю. Я любил одну милую - Стряпуха. Не найдется ли у тебя случаем хоть одного сольдо? Выбились из сил, ноги не держат, голова кружится, словно огромная стая ласточек, поднялись высоко над головами А я, - добавил пилот, - прилетел издалека.Избранное: В 3 т. Измаил- Бей. Беглец. Горская легенда. Гарун бежал быстрее лани. Быстрей, чем заяц от орла. Бежал он в страхе с поля брани. Где кровь черкесская текла. Отец и два родные брата. За честь и вольность там легли. И под пятой у супостата. Лежат их головы в пыли. Из- за горы. И нынче видит пешеход. Столбы обрушенных ворот. И башни, и церковный свод. Но не курится уж под ним. Кадильниц благовонный дым. Не слышно пенье в поздний час. Молящих иноков за нас. Она цвела. С тех пор в тени своих садов. Не опасаяся врагов. За гранью дружеских штыков. Без жалоб он. Томился, даже слабый стон. Из детских губ не вылетал. Он знаком пищу отвергал. И тихо, гордо умирал. Темный лес. Тянулся по горам кругам. Угрюм и одинок. Грозой оторванный листок. Я вырос в сумрачных стенах. Душой дитя, судьбой монах. И видел у других. Отчизну, дом, друзей, родных. А у себя не находил. Не только милых душ - могил! Знал ли ты. Разгульной юности мечты? Много я часов. Бежал, и наконец, устав. Прилег между высоких трав. Прислушался: погони нет. Бледный свет. Тянулся длинной полосой. Меж темным небом и землей. И различал я, как узор. На ней зубцы далеких гор. Недвижим, молча я лежал. Порой в ущелии шакал. Кричал и плакал, как дитя. И, гладкой чешуей блестя. Змея скользила меж камней. Но страх не сжал души моей. Я сам, как зверь, был чужд людей. И полз и прятался, как змей. Хотя без слов. Мне внятен был тот разговор. Немолчный ропот, вечный спор. С упрямой грудою камней. Из- под ног. Сорвавшись, камень иногда. Катился вниз - за ним бразда. Дымилась, прах вился столбом. Гудя и прыгая, потом. Он поглощаем был волной. И я висел над глубиной. Но юность вольная сильна. И смерть казалась не страшна! Порой. Она скользила меж камней. Смеясь неловкости своей. Летние жары. Покрыли тенью золотой. Лицо и грудь ее; и зной. Дышал от уст ее и щек. Помню только я. Вливалась медленно в него. И шорох.. Отрадный сон. Сомкнул глаза невольно мне.. Уж луна. Вверху сияла, и одна. Лишь тучка кралася за ней. Как за добычею своей. Объятья жадные раскрыв. Я цель одну - . Пройти в родимую страну - . Имел в душе и превозмог. Страданье голода, как мог. Я был чужой. Для них навек, как зверь степной. И если б хоть минутный крик. Мне изменил - клянусь, старик. Я б вырвал слабый мой язык. Лишь темный лес. Да месяц, плывший средь небес! Вдруг во ней. Мелькнула тень, и двух огней. Промчались искры.. Сырую кость. Он грыз и весело визжал. То взор кровавый устремлял. Мотая ласково хвостом. На полный месяц, - и на нем. Шерсть отливалась серебром. И вот в тени ночной. Врага почуял он, и вой. Протяжный, жалобный как стон. Раздался вдруг.. Но вновь. Хотя лила из раны кровь. Густой, широкою волной. Бой закипел, смертельный бой! Он завыл. Рванулся из последних сил. И мы, сплетясь, как пара змей. Обнявшись крепче двух друзей. Упали разом, и во мгле. Бой продолжался на земле. И вот. Проснулся день, и хоровод. Светил напутственных исчез. В его лучах. Туманный лес. Заговорил. Вдали аул. Куриться начал. Смутный гул. В долине с ветром пробежал.. Чтоб в цвете лет. Едва взглянув на божий свет. При звучном ропоте дубрав. Блаженство вольности познав. Унесть в могилу за собой. Тоску по родине святой. Надежд обманутых укор. И вашей жалости позор! Напрасно грудь. Полна желаньем и тоской. То жар бессильный и пустой. Игра мечты, болезнь ума. Таков цветок. Темничный: вырос одинок. И бледен он меж плит сырых. И долго листьев молодых. Не распускал, все ждал лучей. Живительных. И много дней. Прошло, и добрая рука. Печально тронулась цветка. И был он в сад перенесен. В соседство роз. Со всех сторон. Дышала сладость бытия.. Едва взошла заря. Палящий луч ее обжег. В тюрьме воспитанный цветок.. Лишь змея. Сухим бурьяном шелестя. Сверкая желтою спиной. Как будто надписью златой. Покрытый донизу клинок. Браздя рассыпчатый песок. Сквозь пары. Вдали чернели две горы. Меня томил. Предсмертный бред. Чешуей. Была покрыта золотой. Ее спина. Она вилась. Над головой моей не раз. И взор ее зеленых глаз. Был грустно нежен и глубок.. Верь моим словам. Или не верь, мне все равно. Дальними горами. Уж спрятан солнца полукруг. В ладони мерно ударяя. Они поют - и бубен свой. Берет невеста молодая. На мгновенье. Неизъяснимое волненье. В себе почувствовал он вдруг. На вершине снежной. Румянец гаснет; встал туман.. Перед ней. Весь мир одет угрюмой тенью. И все ей в нем предлог мученью - . И утра луч и мрак ночей. И была минута. Когда казался он готов. Оставить умысел жестокой. Полон жизни новой. С моей преступной головы. Я гордо снял венец терновый. Я все былое бросил в прах. Мой рай, мой ад в твоих очах. Ты будешь там со мной! Во мраке ночи. Над нею прямо он сверкал. Неотразимый, как кинжал. В мрак ее глубокой. Как вечности таинственную тьму. Ничье живое не проникнет око. Кудрявыми кустами. Покрыто поле: дикий виноград. Цепляясь вьется длинными хвостами. Вокруг камней, покрытых сединой. С вершин соседних сброшенных грозой!. Акбулата ждал Селим. С охоты. На долину. Туман ложился как прозрачный дым. И сквозь него, прорезав половину. Косматых скал, как буркою густым. Одетых мраком, дикую картину. Родной земли и неба красоту. Обозревал задумчивый Бешту. Сперва. Спрыгнул один, потом другой.. По словам поэта. Казалось, вся она была слита. Как гурии, из сумрака и света. Белей и чище ранних облаков. Являлась грудь, поднявшая покров. Черны глаза у серны молодой. Но у нее глаза чернее были. Сквозь тень ресниц, исполнены душой. Они блаженством сердцу говорили! Высоко билось в нем. Встревоженное сердце чем- то новым. Все черней. Утесы становились. С воем мимо. Подобно стае скачущих зверей. Толпою разных жадных псов гонимой. Одною думой день и ночь томим! Молился я пророку. Чтоб ангелам велел он ниспослать. Хоть каплю влаги пламенному оку!. Без цели мы блуждали. Не различал ни ночи я, ни дня.. Бледней снегов был нежный лик. В очах дрожали слезы исступленья. Меж губ слова слились в невнятный крик. Мучительный, ужасный... Ветром наклоненный. Скрипел полуразрушенный плетень. Да иногда грозою заглушенный. Из бедной сакли раздавался вдруг. Беспечной, нежной, вольной песни звук! Храпит. Косится конь.. Они. Сырую землю мерно поражали. И долго вслед ущелия одни. Друг другу звук передавали. Пока вдали, мгновенный, как Симун. Не скрылся всадник и его скакун.. Страстен, молод. Огонь руки сей!. Я счастлива с другим!! Он не видит, что порою. Его жены доселе ясный взгляд. Туманится невольною слезою. Лишь на очаге забытом. Сверкает пламень. Небо потемнело. С росой на землю пала тишина. Из туч косматых прянула луна. Пусть в степи палящей. От глаз его сокроется ручей. Byron. Приветствую тебя, Кавказ седой! Старик чеченец. Хребтов Казбека бедный уроженец. Когда меня чрез горы провожал. Про старину мне повесть рассказал. Кто с гордою душою. Родился, тот не требует венца. Примчалась как- то весть. Что к ним подходит враг опасный. Неумолимый и ужасный. Что всё громам его подвластно. Что сил его нельзя и счесть. Он с коня слезает. К земле сырой главу склоняет. И слышит только шелест трав. За кровлю сакли белой. За близкий топот табуна. Тогда он мир бы отдал целый! Чувства, страсти. В очах навеки догорев. Таятся, как в пещере лев. Глубоко в сердце, но их власти. Оно никак не избежит. Зачем твоя рука. Подъята с шашкой роковою? Дивится, слез седок. И видит пропасть пред собою. А там, на дне ее, поток. Во мраке бешеной волною. Шумит. Вкруг коня. Меж тем приветно в сакле дымной. Приезжий встречен стариком. Сажая гостя пред огнем. Он руку жмет гостеприимно. И в первый раз. Внимая странника рассказ. Старик дивится молодому. Три сына. И дочь младая с ним живут. Он почти не дышит. Остановился быстрый взор. Как в миг паденья метеор. Пред ним, под видом девы гор. Создание земли и рая. Стояла пери молодая! Ее головка. Платком прилежно обвита. Из- под него до груди нежной. Две косы темные небрежно. Бегут, - уж, верно, час она. Их расплетала, заплетала! Грудь ее порой. Покров приметно поднимала. Она послушать бы желала. Что скажет путник молодой. Смутилась дева. Но, не боясь отцова гнева. Она осталась - и опять. Решилась путнику внимать.. Этого удара. Вторично дева не снесет. Ему мешает, видно, Зара? Он улыбкой. Слезу старается встречать. Улыбке хладно отвечать. Коль обласкает - так ошибкой! Нет, не мирной доле. Но битвам, родине и воле. Обречена судьба моя. Яснеет уж восток. Черкес проснулся, в путь готовый. Старик суровый. Его раздул, пшено сварил. Сказал, где лучшая дорога. И сам до ветхого порога. Радушно гостя проводил. Моей рукой. Надета бранная уздечка. И серебристой чешуей. Блестит кубанская насечка. И бурку черную ремнем. Я привязала за седлом, - . Мне это дело ведь не ново. Пред собой. Ты видишь брата Росламбека! Краткою мечтою. Ты дорожила; где ж твоя мечта? Walter- Scott. Шумит Аргуна мутною волной. Она коры не знает ледяной. Цепей зимы и хлада не боится. Серебряной покрыта пеленой. Она сама между снегов родится. И там, где даже серна не промчится. Дитя природы, с детской простотой. Она, резвясь, играет и катится! В стране чужой. Мой брат храним был их рукой. Вы узнаете ль Измаила? Знакомый людям звук. С тех пор, как брат от братних рук. Пред алтарем погиб невинно.. Увидел он свой рай. Где мир так юн, природа так богата. Но люди, люди.. Все мечты твои. Так вероятны, что душа боится. Не веря им, вторично ошибиться! Не боюсь. Я смерти: грудь моя готова. За славой. Привыкнув гнаться, ты забыл. Что славы нет в войне кровавой. С необразованной толпой! Ни слов опасных. Ни уст волшебных не знавал. Кудрями девы золотыми. Ты в упоенье не играл. Ты клятвам страсти не внимал. И не был ты обманут ими! Судьба меня. 25. В то время Измаил случайно. Невесту увидал мою. И страстью запылал он тайно! Горы снеговые. На небосклоне голубом. Зубцы подъемлют золотые. Слилися с утренним лучом. Края волнистого тумана. И на верху горы Шайтана. Огонь, стыдясь перед зарей. Бледнеет; тихо приподнялся. Как перед смертию больной. Угрюмый князь с земли сырой. Страшись: быть может. Раскаянье прибавишь к ней. Трепет тайный. Порывам сердца изменял. И вздох тяжелый, не случайный. Не раз из груди вылетал. Но сердце, чем моложе. Тем боязливее, тем строже. Хранит причину от людей. Своих надежд, своих страстей. Byron. Какие степи, горы и моря. Измена и вражда не покорялись? Душой усталый. Его бы не желал он воскресить. И не родной аул - родные скалы. Решился он от русских защитить! Чуть приметно. Орла на вышине бесцветной.
0 Comments
Leave a Reply. |
AuthorWrite something about yourself. No need to be fancy, just an overview. Archives
December 2016
Categories |